«Исламское государство» - порождение ислама? 

Вступление России в войну в Сирии в очередной раз дает повод задаться вопросом, как вообще в XXI веке стало возможным появление такого политического феномена, как «Исламское государство» (ИГ) – образования, единодушно осуждаемого (по крайней мере, публично) всем международным сообществом как нечто в высшей степени антигуманное и представляющее угрозу самим принципам существования этого  сообщества.

С этим вопросом напрямую связан и вопрос о глубинных причинах того, что громко именуется «вторым великим переселением народов» – беспрецедентным наплывом в Европу беженцев, подавляющее большинство которых исповедует ислам. Спектр ответов на эти вопросы располагается между двумя полюсами, одним из которых являются разные варианты «теории заговора», другим – мнение, что происходящее является вполне «натуральным», чуть ли не «природным» процессом, подобным восходу и закату солнца или весеннему расцвету и осеннему листопаду. Так, например, сторонники первого подхода, в зависимости от своих политических предпочтений, утверждают, что ИГ и массовая иммиграция в Европу являются либо злонамеренными «проектами» вполне определенных закулисных сил в мировой «элите» (обычно связываемой в первую очередь с США), либо – если не ИГ, то уж во всяком случае массовая иммиграция в Европу – есть козни президента России, за решением которого о вступлении в войну в Сирии стоит стремление посредством еще большей волны беженцев ослабить Европейский союз. (В доминирующих литовских СМИ право на существование имеет только последняя точка зрения.) Сторонники же второго подхода рассуждают, к примеру, о том, что ИГ и беженцы являются «побочными» продуктами «неизбежного» процесса «глобализации», либо о том, что свойственная ИГ жестокость присуща самой «природе» ислама, несовместимого с западными ценностями и европейским образом жизни. Автор этой статьи полагает, что правда находится между двумя этими подходами. С одной стороны, вряд ли стоит в фактах появления ИГ и волны иммиграции в Европу усматривать хитрый план и злую волю неких «сверхчеловеков». Однако в еще меньшей степени следует отдаваться власти иллюзии  «натуральности» происходящего, его «неизбежности» как черты якобы «объективного» процесса «глобализации». По крайней мере, с христианской точки зрения, история человечества есть результат сотрудничества воли человека с Божьей волей. Или же наоборот – результат отвержения человеческой волей воли Божьей.

ИГ не является проявлением «природы» ислама как по своему существу агрессивной религии, общины исповедующих которую не могут мирно сосуществовать с общинами, члены которых придерживаются иных религиозных убеждений. В истории достаточно примеров такого мирного сосуществования ислама и того же самого христианства. В нашей стране мусульмане татары проживают со времен Витаутаса Великого. Как образец мирного сосуществования двух авраамических религий часто приводится Россия. На территории Сирии и Ирака христианские общины существуют с апостольских времен и только сейчас – после тринадцати столетий их жизни бок о бок с мусульманскими общинами – их существование подверглось смертельной опасности. Десятки поколений мусульман взирали на языческое наследие древней Пальмиры и оно не оскорбляло их религиозного чувства. Конечно, в истории отношений ислама с другими религиями много темных страниц. Но религиозного насилия полна и история христианской Европы. Более того – с упадком христианства насилие не исчезло из европейской истории. Достаточно вспомнить историю прошлого века с его мировыми войнами, кровавыми революциями, геноцидом и другими преступлениями, по сравнению с которыми преступления средневековой инквизиции кажутся не более чем детскими проступками. Поэтому неправы те, которые насилие, творимое представителями ислама, объясняют тем, что мусульмане якобы сегодня живут в своем «средневековье» – по мусульманскому календарю сейчас 1437 год. Как раз наоборот – такое уродливое явление современности, как ИГ, является плодом не того, что мусульманский мир живет в «средневековье», а тех методов, с помощью которых  бывшая христианская цивилизация Запада в течение последней четверти века пыталась «упорядочить» «однополярный» мир, возникший после краха СССР.

Демографическая драма Литвы, непрекращающееся уменьшение и старение ее населения, а также в контексте «второго великого переселения народов» звучащие голоса, призывающие к возмещению демографических потерь страны путем ввоза «человеческих ресурсов» в том числе и из наводнившего Европу потока беженцев, тоже не являются «натуральными» явлениями, сопровождающими «неизбежный» и «объективный» исторический процесс «глобализации». «Природа не терпит пустоты», – так один из ведущих политических обозревателей неолиберального литовского государства «обосновал» необходимость расселения на пустеющей территории Литвы беженцев с Ближнего Востока. В своем тексте он сослался и на Папу Римского Франциска, призывающего к оказанию помощи беженцам. Обозреватель только «забыл» сказать, что папа Франциск является последовательным критиком неолиберальной модели глобализации, жертвами которой являются как из своей страны бегущие граждане Сирии, так и свою страну покидающие граждане Литвы. Эту модель папа называет «новой тиранией» и отнюдь не считает ее чем-то «натуральным». Там, где неолиберальный литовский обозреватель видит природный факт, папа усматривает результат греховной направленности человеческой воли.

Как ИГ не является проявлением «природы» ислама, так и наблюдаемые ныне людские потоки (в том числе и потоки в ряды ИГ) не являются природным фактом. Оба феномена современности являются результатом определенной направленности политической воли, диктующей глобальную «повестку дня» в течение последней четверти века, эпицентр которой – постхристианская цивилизация Запада с самой могущественной державой мира во главе. С традиционным исламом ИГ имеет не больше общего, чем европейские «христианские демократы» (в том числе и литовские) – с истинным христианством. Более года возглавляемая США коалиция не может справиться с одной из наиболее уродливых гримас неолиберальной глобализации. А нервная реакция на действия России в Сирии – не выдает ли она глубинное родство архитекторов неолиберального мироустройства с теми, кто прикрывается именем ислама?

29.10.2015