Ушел ли Бог из стран Балтии?

Столетие Русской революции 1917 года, завершившейся установлением на многие десятилетия богоборческого коммунистического режима, и первое в истории путешествие мощей cвятого Николая из католического Бари в православную Москву дают повод для размышления о связи исторической памяти с актуальным политическим настоящим, точнее – о злоупотреблении политиками историческим прошлым с целью достижения корыстных политических целей, невзирая на то, что такое злоупотребление сеет вражду между народами, т. е. сеет зло, а следовательно, служит тому, о ком Священное Писание говорит, что «он был человекоубийца от начала» и что «он лжец и отец лжи» (Ин. 8.44).

Казалось бы – что можно сказать плохого по поводу того, что русским православным христианам предоставлена возможность поклониться мощам наиболее почитаемого в России святого? Однако поскольку речь идет о русских и России, режим политической русофобии от литовских СМИ обязует ляпнуть хоть что-нибудь негативное. Хоть самую малость. Например то, что Русская православная церковь поддерживает официальную политику «дискриминации геев». Или то, что итальянцы считают, что перенеся мощи святого Николая из Мир Ликийских в Бари, они тем самым спасли их от поругания сарацинами, в то время как русские полагают, что католики их «украли». (О том, что Русская церковь уже через несколько лет после того, как в 1087 году барские купцы, смотря с чисто формально-юридической точки зрения, действительно «украли» мощи святого Николая, стала праздновать перенесение мощей Николая Чудотворца из Мир Ликийских в Бари, упомянуто не было).

Гораздо более тяжелые последствия для взаимопонимания между народами имеет  приравнивание неолиберальными политическими элитами некоторых стран нашего региона и их обслуживающими академическими и медийными сообществами «преступлений нацизма и коммунизма». И дело здесь не в том, что преступления одного богоборческого режима неправомерно сопоставлять с преступлениями другого безбожного режима. Дело в том, что такое сопоставление без привлечения на скамью подсудимых третьего члена богоборческой троицы является полуправдой, а последняя, как известно, является ложью, исходящей от «отца лжи».

Говорить о «втором Нюрнберге» для коммунизма и при этом не служить (сознательно или несознательно) «отцу лжи» можно только в случае резервирования на скамье подсудимых возле коммунизма места для третьего члена богоборческой троицы – либерализма. (Имея в виду один из основопологающих моментов неолиберальной глобальной политической повестки дня – признание однополых «браков» – Папа Римский Бенедикт XVI сказал, что «это выходит за рамки всей моральной истории человечества».) Именно (нео)либерализм под маской борьбы с «наследием коммунизма» (одним из многочисленных проявлений этой борьбы является приравнивание советской символики к нацистской) в нашем регионе насаждает русофобию – сегодня наиболее ярко это проявляется в Украине.

То, что большинство одержимых идеей приравнивания «преступлений нацизма и коммунизма» в нынешних неолиберальных режимах нашего региона ведомы не искренним стремлением к торжеству исторической справедливости, а конъюнктурной (или, наоборот, вполне искренней) русофобией, доказывает их нежелание видеть очевидную разницу в том, как утверждались коммунистический и нацистский режимы в государственно-политических телах России и Германии и как они из этих тел изживались. В отличие от Германии, в которой нацизм утвердился почти бескровно, с соблюдением всех демократических процедур (т. е. при открытой поддержке или, по крайней мере, при молчаливом согласии большинства народа), в России утверждению коммунистической власти предшествовала одна из самых кровопролитных гражданских войн (пожалуй, самая кровопролитная, не считая гражданской войны между коммунистами и националистами в Китае) в истории человечества.

В отличие от Германии, из государственно-политического тела которой нацизм был удален путем радикальной и чрезвычайно болезненной хирургической операции, бацилла коммунизма в государственно-политическом теле России зачахла сама (эпоха «застоя» и т. п.), была изжита этим телом. В отличие от Германии, в которой насаждение нацизма было делом в первую очередь самих немцев, в России коммунизм насаждался руками отнюдь не только русских, но и руками представителей весьма многих народов, от лица части которых (устами представителей неолиберальной политической элиты) сегодня раздаются претензии по поводу «возмещения ущерба за советскую оккупацию». К счастью, литовцы в дело утверждения коммунистической власти в России особого вклада не внесли. Чего нельзя сказать о латышах с их знаменитыми «красными стрелками».

Но главное не в этом. Главное в том, что лукаво подсовывая идею приравнивания «преступлений нацизма и коммунизма» и «второго Нюрнберга» для коммунизма, либерализм, наряду с нацизмом и коммунизмом сам являющийся членом безбожной идеологической троицы, с одной стороны отводит взгляд от своих собственных преступлений против человечности, а с другой – искушает освободившиеся от коммунизма страны видеть в нынешней России не столько страну, которая сама освободилась от коммунизма (т. е. одержала победу над этой безбожной идеологией), сколько страну, которая потерпела поражение от либерального Запада в «холодной войне» подобно потерпевшей поражение во Второй мировой войне Германии.

Как известно, «победителей не судят». Это победители судят побежденных. В Нюрнберге нацизм был осужден коммунистами и либералами потому, что Германия была побеждена. Идея «второго Нюрнберга», на котором либерализм осудил бы коммунизм, происходит из духовно извращенной перспективы, в которой поверженная в «холодной войне» Россия перед победителями должна каяться за «преступления коммунизма». Естественно, что такой «второй Нюрнберг» в России воспринимается как русофобская идея, какой на самом деле и является. После преступных неолиберальных «реформ», под громкие аплодисменты Запада обрушившихся на освободившуюся от коммунизма Россию, для большинства населения современной России (не для собирающейся в Вильнюсе «демократической оппозиции») суд над преступлениями коммунизма имеет смысл только вместе с судом над преступлениями либерализма.

Первый министр иностранных дел восстановленной Латвии Янис Юрканс, говоря о нынешнем состоянии своей страны и о пути, пройденном за 27 лет, не посчитал преувеличением сказать, что «Бог ушел из Латвии». Полагаю, что это утверждение нуждается в поправке. Бог не ушел, но Его присутствие во многих странах нашего региона спустя четверть века после дарованной Им победы над коммунизмом имеет все признаки того, что именуется «судом Божьим». Суровая правда заключается в том, что мы оказались недостойны победы над коммунизмом.

Юрканс говорит: «Сомневаюсь, что в божеском плане благославлять такую Латвию. За что? Разве мы соблюдаем главную заповедь: не делай другому то, что не хочешь, чтобы другой делал тебе? Разве мы любим ближнего, как самого себя? А как обстоят дела с прощением? Ни одной из этих главных заповедей в нашем обществе нет. Но мы просим божьего благословления. Это лицемерие…»

Эти слова были сказаны по отношению к латвийскому обществу, созданному за четверть века неолиберальной внутренней политики. Но их необходимо применить и в отношении внешней политики неолиберальных режимов посткоммунистических стран нашего региона.

«Не делай другому то, что не хочешь, чтобы другой делал тебе». Прислушались ли Запад и большинство освободившихся от коммунизма стран нашего региона к позиции освободившейся от коммунизма России в вопросе несанкционированной ООН агрессии НАТО против Югославии или в вопросе расширения НАТО на Восток? Нет. Почему? Потому что Россия была воспринята не столько как освободившаяся от коммунизма и ключевую роль в победе над коммунизмом сыгравшая страна, сколько как «холодную войну» проигравшая страна, которая должна каяться за «преступления коммунизма» и приносить извинения соседям.

Трагическая демографическая ситуация стран Балтии, без сомнения, является наиболее очевидным доказательством того, что они оказались не достойными дарованной Богом – в том числе и в весьма немалой степени и через Россию – победы над коммунизмом. Недостойными, ибо позволили «лжецу и отцу лжи» соблазнить себя сказкой о том, что неолиберализм и есть настоящая «свобода», а политическая русофобия является адекватной реакцией на существование России, которая не хочет каяться за «преступления коммунизма» и мечтает о возрождении своей «империи».

Но «лжец и отец лжи» есть также и «человекоубийца от начала», смакующий впечатляющую статистику самоубийств, смертей от алкоголизма и умирающих для своей страны в непрекращающихся потоках эмиграции.

15.06.2017