Вспоминая "Балтийскую трагедию" 1919 года

Сто лет назад – 8 февраля 1919 года – под Кедайняй в бою с наступавшей на Каунас Красной армией погиб доброволец Повилас Лукшис, ставший первой жертвой со стороны Литовской армии в Войне за независимость Литвы. 13 февраля 1919 года при попытке предотвратить прорыв Красной армии к Каунасу с юга на Алитусском мосту погиб первый офицер Литовской армии Антанас Юозапавичюс. Контрнаступление литовских войск весной и летом 1919 года происходило на фоне общего наступления белых армий. 25 августа 1919 года от большевиков был освобожден Зарасай (кстати, родной город одного из предводителей Белого движения –Петра Врангеля) и военные действия были перенесены на территорию Латвии. 31 августа 1919 года войскаАнтона Деникина взяли Киев и продолжили наступление на Москву.

26 августа в Риге под председательством Антанты состоялась встреча представителей всех антибольшевистских сил региона – Северо-Западной Добровольческой армии (Николай Юденич), Западной Добровольческой армии (Павел Бермондт-Авалов), Польши, Финляндии, Литвы, Латвии, Эстонии. К сожалению, достигнутая договоренность о координации действий против большевиков на Петроградском направлении так и не была реализована.

А ведь власть большевиков в октябре 1919 года была на грани краха. 6 октября белые взяли Воронеж, 13 октября – Орел. 17 октября Северо-Западная армия в ходе операции «Белый меч» выбила большевиков из Гатчины, а 20 октября было взято Царское Село. С Пулковских высот был уже виден купол Исаакиевского собора. Однако в то время как Северо-Западная армия сражалась с более чем вдвое превосходящими силами большевиков, Западная армия распыляла людские и материальные силы в боях с латышскими и литовскими войсками. (Юденич осудил авантюру Бермондта-Авалова и объявил последнего изменником.)

Эстонская армия, доказавшая свою боеспособность, вытеснив Красную армию за пределы Эстонии в январе 1919 года, не оказала Юденичу той помощи, которую могла бы оказать, поскольку большая ее часть была направлена на помощь латышам против бермонтовцев. «Нет никакого сомнения, что самой небольшой помощи Финляндии или – немного более – помощи Эстляндии было бы достаточно, чтобы решить судьбу Петрограда»¹, – признавал впоследствии Владимир Ленин.

Уже вытесненные из Латвии бермонтовцы были разбиты литовскими войсками в боях под Радвилишкисом 21 и 22 ноября 1919 года. В качестве трофеев литовцам достались 30 самолетов, 10 орудий, 100 пулеметов. Офицер Западной Добровольческой армии И. Коноплин вспоминал: «Умирали солдаты, умирали офицеры – и что же? Вспыхнула от этого ярче наша идея, ближе подвинулась к осуществлению крестоносная наша миссия? Горько сознаться – нет; мы уходили от основной цели с тускнеющей душой, мы сбились с пути. Грех наш был велик, но и грех тогдашних противников наших не представлялся малым – вместе это, конечно, было бедствие.»²

Говоря о грехе «тогдашних противников наших», офицер скорее всего имел ввиду переговоры о мире, ведшиеся правительствами прибалтийских стран с большевиками (11 сентября 1919 года РСФСР обратилась к этим странам с предложением заключить мир), итогом которых стали мирные договора, подписанные РСФСР с Эстонией, Литвой, Латвией и Финляндией соответственно 2 февраля, 12 июля, 11 августа и 14 октября 1920 года. Если исходить из христианского понимания исторического процесса, тезис о греховности заключения мира с власть в России захватившими богоборцами не представляется лишенным морального основания. Как и сопутствующий ему тезис о справедливости возмездия, постигшего Литву, Латвию и Эстонию в 1940 году в виде коммунистической оккупации и «преступлений коммунизма» против прибалтийских народов. Но надо помнить, что вожди Белого движения (в первую очередь А. Колчак и А. Деникин), отказавшиеся пойти навстречу прибалтийским народам в вопросе предоставления независимости, существенно ограничили для последних возможность выбора. «Вместе это, конечно, было бедствие», – с этим выводом трудно не согласиться.

Если победивший в ходе революции в России большевизм считать злом (а христианин не может таковым не считать режим, учинивший самые лютые в истории гонения на христианскую веру), Литовское государство, существовавшее с 1918 по 1940 год, представляется как контрреволюционное национальное государство, которое, несмотря на все его недостатки, было страной победившего добра уже только потому, что в нем христиане могли свободно исповедовать свою веру, не бояться за имеющиеся храмы и строить новые. А потребность в новых храмах существовала потому, что увеличивалось население страны. Несмотря на сложные внешнеполитические условия, в контрреволюционном национальном Литовском государстве литовский народ развивался и креп.

Главным из этих сложных внешнеполитических условий был конфликт с Польшей, захватившей Вильнюс – историческую столицу Литовского государства – и третью часть территории Литвы (с границей по мирному договору с РСФСР от 12 июля 1920 года). (Крах Польского государства в сентябре 1939 года также вполне уместно интерпретировать как возмездие за его противоречивую роль в драме схватки сил богоборческой революции и национальной контрреволюции 1917 – 1921 годов.) Во временной столице страны Каунасе, население которого с 92,5 тысяч в 1923 году увеличилось до 155,5 тысяч в 1939 году, наряду с улицами, названными в честь П. Лукшиса и А. Юозапавичюса, была большая улица, названная в честь Юозаса Баканаускаса, призваннаго в польскую армию с оккупированной Польшей территории Литвы и расстрелянного в 1932 году по ложному обвинению в шпионаже. В провозгласившей в 1990 году восстановление своей независимости Литве улицам городов были возвращены их старые названия. Но несмотря на то, что теперь существующее Литовское государство имеет те же флаг, герб и гимн, что и Литовское государство, существовавшее в 1918–1940 гг., оно не является ни контрреволюционным, ни национальным. Судьба каунасской улицы Ю. Баканаускаса хорошо иллюстрирует эту метаморфозу государственности Литвы.

В 2004 году после вступления Литвы в Европейский Союз три четверти улицы Ю. Баканаускаса были переименованы в проспект Европы – стремительно от своих христианских корней удаляющейся неолиберальной Европы, глобалистского проекта, в котором население страны уменьшилось с 3,7 до 2,8 миллионов человек, а население Каунаса – с 433,2 тысяч в 1991 г. до 287,7 тысяч в 2019 г. Можно с уверенностью утверждать, что если бы Ю. Баканаускас был расстрелян русскими, на улицу, названную в его честь, никто бы не посмел посягнуть. Но его расстреляли поляки – как принято в Литве говорить, «наши стратегические партнеры» в глобалистских структурах НАТО и ЕС.

В отличие от контрреволюционного национального Литовского государства 1918–1940 годов, нынешнее Литовское государство является революционным неолиберальным государством, по меньшей мере с 1992 года активно включившимся в руководимую США мировую неолиберальную революцию и положившим жизненные интересы литовского народа на алтарь победы этой революции. (Вспоминается известное выражение: «Россия – вязанка хвороста в пожаре мировой революции.») Контрреволюционное национальное Литовское государство усилило экзистенциальное положение литовского народа на его исторической родине. Революционное неолиберальное Литовское государство это положение ослабило. Не за такое государство умирали П. Лукшис, А. Юозапавичюс, Ю. Баканаускас.

Сегодня, когда мы являемся свидетелями кризиса глобальной неолиберальной системы и, возможно, последней попытки национальной контрреволюции (избрание Дональда Трампа, Brexit, растущая популярность «Альтернативы для Германии», феномен Виктора Орбана и т. п.), полезно вспомнить события столетней давности, которые один из авторов назвал «балтийской трагедией».³ К сожалению, следует признать, что христианский вектор этой национальной контрреволюции сегодня гораздо более слаб, чем сто лет назад или во времена Ф. Франко и А. Салазара. И это последнее обстоятельство не прибавляет надежды на то, что жестокий урок «балтийской трагедии» будет должным образом усвоен, и политическая воля сил национальной контрреволюции не впадет в те же грехи, о которых писал И. Коноплин, и которые сто лет назад позволили большевикам под Петроградом одержать победу, которая, по словам В. Ленина, была им «дьявольски» важна⁴.

Печально видеть, как немалая часть сил национальной контрреволюции в Литве (а также в Польше, Латвии, Эстонии, других странах региона) уже впала в грех политической русофобии и тем самым заключила мир с богоборческим New World Order. Печально видеть, как немалая часть сил национальной контрреволюции в России одержима греховной жаждой мести за этот грех. (Для меня, как для христианина и литовца, очевидно, что Литва уже несет тяжкое наказание Божие за этот грех, и месть, исходящая из российской политической воли, была бы покушением на авторитет Верховного Судьи.) Грехи российского имперского реваншизма и политической русофобии питаются из того же дьявольского корыта. Хотелось бы надеяться, что национальные  контрреволюционные (если хотите – консервативные) силы Восточной Европы в их борьбе против New World Order усвоили уроки «балтийской трагедии» 1919 года.

¹ В.И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 39, июнь–декабрь 1919 г. М.: Издательство политической литературы, 1970. С. 348.

² А.П. Гольдин. Наступление Западной Добровольческой армии на Ригу в октябре 1919 года: причины, цели и последствия, https://beloedelo-spb.livejournal.com/117739.html

³ Там же.

⁴ Письмо Л.Д. Троцкому, https://leninism.su/works/99-v-i-lenin-neizvestnye-dokumenty-1891-1922/3647-dokumenty-1919-g-oktyabr-noyabr.html

05.03.2019

www.politconservatism.ru