Рассуждение о "пятой колонне"

Среди громко в Литве рассуждающих об угрозе, которую представляет т.н. „пятая колонна“ (обычно подразумевается „пророссийская“), очень много таких, которые позитивную (на их взгляд) перспективу отношений нашей страны с Россией связывают не с чем иным, как… с российской „пятой колонной“. Имеет ли здесь место цинизм, являющийся  неизбежным спутником „большой политики“ и заставляющий успех своей страны связывать с неудачей ее геополитического оппонента, иными словами, с успехом его „пятой колонны“, т.е. потенциальных предателей?

Положительный ответ на этот вопрос очень опечалил бы автора этого текста, ибо он означал бы, что патриоты Литвы и России обречены быть вечными врагами и в отношениях со своим (нынешним) геополитическим оппонентом делать ставку не на свою страну любящих граждан (т.е. патриотов), а на предать ее готовую „пятую колонну“. К счастью, автор свободен от такого пессимизма, а освобождает его знание, что многие из тех, которые в Литве громко рассуждают о литовской „пятой колонне“, не являются настоящими патриотами Литвы (т.е. ведомыми истинными национальными интересами страны), поэтому навязываемая ими логика братания с российской „пятой колонной“ отнюдь не представляется неизбежной. Для ясности нужно сразу сказать, что в этом тексте не подразумевается под настоящим патриотизмом. Под ним не подразумевается такая „любовь“ к своей стране, которая не может существовать без ненависти к другой стране. Под ним не подразумеваются и две другие извращенные формы „любви“ к своей стране. Поэтическим воплощением первой являются слова Владимира Печерина (1807–1885): „Как сладостно отчизну ненавидеть и жадно ждать ее уничтоженья“. Это „любовь“, объект которой считается настолько отвратительным и не заслуживающим бытия, что из-за „любви“ к которому делается все, чтобы тот попросту как можно скорее исчез бы – как во благо мира, так и во благо его самого. Насколько известно автору этого текста, такая „любовь“ в особенности присуща некоторым интеллектуалам России и США. Другая форма извращенной „любви“ к своей стране имеет место тогда, когда страну любят как территорию, на которой можно безнаказанно грабить своих сограждан. Когда о патриотизме рассуждают представители политической элиты неолиберальных олигархий, за их красноречием, как правило, скрывается именно такое понимание „любви к отчизне“. Если по каким-либо причинам (например, из-за введенных против страны экономических санкций) ограбление своих сограждан становится проблематичным и состояния неолиберальной олигархической элиты, оказавшейся в немилости у хозяев денег (глобальных ростовщиков), начинают быстро таять, существует большая вероятность того, что фиговый лист патриотизма раньше или позже упадет, обнажая тем самым транснациональную и космополитическую сущность неолиберальной олигархической элиты. Вчерашние „патриоты“, таким образом, становятся „пятой колонной“. Даже предположив, что неолиберальные олигархии Запада с США во главе, вопреки их хищной природе, в „украинском кризисе“ ведомы в первую очередь благородной и бескорыстной целью защитить (ими же не раз попранное) „международное право“ и остановить другого неолиберального хищника, совершенно очевидно, что эта цель преследуется в надежде на то, что антироссийские санкции спровоцируют в рядах правящей неолиберальной российской элиты один из самых низменных поступков, свойственных падшей человеческой природе, – предательство.

Как и коммунизм, неолиберализм есть предательство христианства и является продолжением гибельного пути Запада, начало которого было ознаменовано сатанинским культом „Богини Разума“ в соборе Парижской Богоматери. Как и коммунизм, неолиберализм есть амбициозная попытка отпавшего от Бога человеческого разума осуществить один из аспектов христианской Истины. Свобода, равенство и братство во Христе – такова эта Истина, аспекты которой, будучи отделенными от Христа, превращаются в уродливых идолов, пожирающих гекатомбы человеческих жертв. Коммунизм был проектом осуществления „равенства“. Неолиберализм есть проект осуществления „свободы“. Будучи в самом существе своем порождениями антихристова духа, оба эти проекта являют собой карикатуры на равенство и свободу, в которых, кроме всего прочего, враг рода человеческого издевается над братством. Однако обоим проектам присуща некоторая сила убеждения и потенция вводить в заблуждение, поддавшись чарам которых возникает опасность встать на путь измены своей стране. Можно принадлежать „пятой колонне“ и искренне верить в то, что коммунизм на самом деле осуществляет полнокровную социальную справедливость, а экспортирующая его страна несет всему миру (а значит и моей стране) „светлое будущее“. Но можно принадлежать „пятой колонне“ и верить в то, что неолиберализм – и основная его экспортирующая страна – является воплощением настоящей свободы, во имя которой надлежит бороться с этой свободе противостоящей властью своей страны. Перед лицом лжи коммунизма особенно важно было обладать даром различения духов, о котором пишет апостол Павел (1 Кор. 12, 10). Не менее важно обладать этим даром и перед лицом лжи неолиберализма.

Хорошо известна история Саломеи Нерис.¹ Трагедии одного из величайших литовских поэтов (как и некоторых других наших интеллектуалов) избежал Антанас Мацейна², который очень хорошо чувствовалнеправду капитализма и который умел по достоинству оценить достижения коммунизма. В книге „Крах буржуазии“ (1940) философ писал: „С другой стороны, большевизм необычайно творческий. За время своего господства в России он создал много удивительных вещей. Возьмем ли область хозяйства, индустрии, техники, науки, искусства, образования – везде необычайные достижения. (…) Не видеть творческого энтузиазма большевиков и его результатов было бы признаком недопустимой духовной ограниченности. Можно ужасаться при виде средств, используемых в процессе этого творчества, ибо ему в жертву приносятся не только здоровье и жизнь людей, но и нравственность, и совесть, и свобода. Все же большевистское творчество есть творчество в настоящем смысле. Творческий человеческий гений здесь прорывается страшным, но триумфальным образом. В этом отношении буржуазия не идет ни в какое сравнение с большевизмом. (…) В мировом историческом процессе большевизм представляет собой явление гораздо более важное и ценное нежели буржуазия.“ Все же Мацейна ясно говорит, что „большевизм является сатанинским“.³ А. Мацейна обладал даром различения духов. С. Нерис этого духа недоставало.

В условиях конфликта неолиберальных олигархий Запада и России обладание даром различения духов вновь становится очень актуальным. Что из себя представляет „пятая колонна“ в неолиберальной российской олигархии? Это довольно пестрая публика, в которой есть и люди, искренне полагающие, что желают добра своей стране. (А разве С. Нерис желала зла Литве?) Все-таки ядро „пятой колонны“ в России составляют еще большие либералы чем те, которые в современном неолиберальном мире управляют территорией под названием „Россия“. Они полагают, что неолиберальная Россия не достаточно либеральна, что в ней слишком мало „свободы“ и что ради большей либеральности России позволительно заключить сделку с мировым флагманом неолиберализма, т. е. стать проводником и орудием политики США в России. По большей части это – успешно от религиозных „предрассудков“ освободившиеся и в России процветающую (по их мнению) „гомофобию“ осуждающие граждане. По-другому (по крайней мере, такой вывод можно сделать смотря на ту картину, которую рисует неолиберальная литовская пропаганда) выглядит „пятая колонна“ в Литве. Это тоже довольно пестрая публика, ядро которой составляют уж точно не либералы. (Литовские либералы – которых полно не только в „либеральными“ себя называющих партиях – братаются с российской „пятой колонной“.) Из всех кандидатов стать членами этого не слишком почетного клуба отметим только людей, которые, болезненно переживая эрозию т. н. „традиционных“ ценностей на Западе, не могут не видеть, что в России, в отличие от той же самой Литвы, сопротивление большинства граждан из-за границы навязываемым, мягко говоря, сомнительным моральным новшествам гораздо чаще находит союзника в лице политической власти. В отличие от коммунистической России, неолиберальная российская олигархия не может соблазнить иллюзией социально справедливого общества. Но не может ли она стать неким центром притяжения по крайней мере для части тех, которые чувствуют себя отверженными проводимой на Западе политикой разрушения „традиционных“ ценностей? Когда навязывание такой политики в Литве сопровождается аргументацией, что, якобы, таким образом страна более интегрируется в „ценностное пространство“ Запада и удаляется от „гомофобной“ путинской России, возникает вопрос, какой дух скрывается за такой аргументацией. Несмотря на все чудеса большевизма, А. Мацейна понимал, какой дух стоит за ними. Сегодня, когда в однополых „семьях“ растут дети, а число самих полов – по крайней мере, в „научных“ дискуссиях – колеблется от нескольких до более чем десятка, возникает вопрос – какой дух стоит за всеми этими чудесными изменениями?

На фоне бряцания оружием утверждение, что между Западом и Россией больше схожестей, чем различий, может показаться странным. Но вообразим психиатрическую больницу, в которой обитают наполеоны, цезари, аристотели, леонарды да винчи, клеопатры, александры македонские, нефертити, египетские фараоны и греческие боги олимпийцы. Пестрая публика, разные личности. Но всех их объединяет то, что все они – психические больные, за которыми присматривает медицинский персонал с главным врачом во главе. Весь неолиберальный мир – огромная психиатрическая больница, отгороженная от реальности высокой стеной пропаганды. И все ее обитатели – больные, за которыми присматривает команда врачей, знающих истинный диагноз. Ведь разве можно назвать здоровым общество, в котором православный батюшка рекламирует „икону“ с образом Иосифа Сталина? (Одной из „заслуг“ Сталина является, якобы, то, что благодаря ему в России много людей стали христианскими мучениками и сейчас являются святыми на небесах.) Разве можно назвать здоровым общество, в котором на самом популярном конкурсе песни победу празднует бородатый трансвестит? Разве можно назвать здоровым общество, неотъемлемой частью имиджа которого стала стрельба в школьных классах и университетских аудиториях? „Ганнибал у ворот!“, – раздается из громкоговорителя, установленного во дворе психиатрической больницы. И из палат в небо возносится вопль, преисполненный святым возмущением: „Карфаген должен быть разрушен!“

Те, которые интересуются интеллектуальной жизнью в России, знают о все нарастающем сопротивлении неолиберальной российской реальности. (Это сопротивление, конечно, следует отличать от официальной российской пропаганды, которая, как и пропаганда других неолиберальных олигархий – например, США или Литвы – является именно пропагандой неолиберального государства.) В этом сопротивлении принимают участие множество людей с самыми разными взглядами, которых можно назвать (и они сами себя так называют) „патриотами“. Эти люди не только противопоставляют себя российской  „пятой колонне“, но и последовательно критикуют тех у руля власти стоящих и „патриотами“ себя называющих олигархов, которые „любят“ Россию как территорию, на которой можно безнаказанно грабить своих сограждан. Именно они, а не либеральная „пятая колонна“ являются истинной „оппозицией“, ведомой целью освободить Россию от неолиберального ига. (То, что в неолиберальной пропаганде Запада представляется как настоящая „оппозиция“ в России – ее либеральная „пятая колонна“ – на самом деле не есть никакая оппозиция по отношению к самому неолиберализму. „Пятая колонна“ просто стремится один неолиберальный режим заменить другим неолиберальным режимом, иными словами, сесть на место Путина&Co и продолжить ограбление людей России, – только на этот раз под громкие аплодисменты Запада, что, кстати, уже было при Борисе Ельцине.) Автор этой статьи прекрасно понимает, что патриот России может быть (и, к сожалению, такое не так уж редко имеет место быть) врагом патриота Литвы. Но он также знает, что ни патриот России, ни патриот Литвы не может быть неолибералом. (В тех случаях, когда в неолиберальном мире патриот одной страны становится врагом патриота другой страны, очень часто имеет место следующий диагноз – жертва неолиберальной пропаганды.) Поэтому у него смех и одновременно возмущение вызывает ситуация, когда члены Союза либералов⁴ на фоне украинского кризиса демонстративно вступают в Союз стрелков.⁵ А то, что либералы неолиберальной Литвы – которых полно не только в партиях, именующих себя „либеральными“ – братаются с российской „пятой колонной“, свидетельствует ему лишь о том, что последняя заслуживает не большего уважения чем тот, который за тридцать серебреников предал своего Учителя.

Множество феноменов – начиная от в Украине пролитой и все еще проливаемой крови, кончая страшным демографическим обескровливанием Литвы, ее к мировым рекордам приближающейся статистикой потребления алкоголя и самоубийств – заставляют констатировать огромную неудачу вот уже 23 года на постсоветском пространстве осуществляемого неолиберального проекта. Эта неудача имеет все возможности (в случае, если украинский кризис – сам по себе или как звено в цепи событий – станет прелюдией к Третьей мировой войне) превратиться в мировую катастрофу и банкрот всего человечества. Если коммунизм был злом (а он, без сомнения, был злом), можно было бы ожидать, что освобождение от него на посткоммунистическом пространстве создаст условия для более или менее гармоничного развития и сосуществования населяющих это пространство народов. Но этого не произошло. Вместо гармоничного развития и мирного сосуществования перед нами – все более пустеющая и стареющая Литва, кровоточащая Украина, десятки миллионов на всем посткоммунистическом пространстве эмиграцией, алкоголизмом, наркоманией искалеченных и самоубийством закончившихся жизней. Все это свидетельствует о том, что неолиберализм есть не добро и не настоящее освобождение, а более или менее удачно за красивыми вывесками спрятавшееся зло и новые оковы. (В Литве свою истинную сущность он прячет под именем в 1991 г. обретенной политической независимости страны.) Сейчас, когда неолиберальный мир сотрясается в целом ряде кризисов, когда на теле изувеченного неолиберализмом мира открылась новая кровавая рана в Украине, рассуждения о „дружбе народов“ в нашем регионе могут показаться наивными или даже циничными. И все же в глобальном кризисе, порожденном неолиберализмом, автор этих строк хотел бы видеть начало мучительного выздоровления пораженных недугом больных. Конечно, все может закончиться и гораздо более печально. Несмотря на возможность этой мрачной перспективы, автор позволяет себе закончить мыслью о возможности такого мироустройства, в котором патриоты одной страны нашего региона при общении с представителями другой страны нашего региона предпочтение будут отдавать патриотам этой страны, а не ее „пятой колонне“.

¹ Salomėja Nėris (1904–1945) – литовская поэтесса и один из наиболее противоречиво оцениваемых деятелей культуры Литвы. Положительно восприняла события 1940 г. в Литве. Автор „Поэмы о Сталине“.

² Antanas Maceina (1908–1987) – литовский философ, представитель христианского экзистенциализма.

³ Antanas Maceina, Raštai, T. II, Vilnius: Mintis, 1992, p. 334–335.

⁴ Название одной из политических партий Литвы.

⁵ Литовская военизированная организация, особое подразделение Вооруженных сил Литвы, призванное обучать гражданское население самообороне и ведению партизанской войны. Создана в 1919 г.

Текст был опубликован на литовском языке в общественно-культурном еженедельнике «Šiaurės Atėnai» («Северные Афины») (2014.10.10)

Опубликовано: 18 декабря 2014 г. 

"Русский бастион" (http://tower-libertas.ru/)