По ту сторону пропаганды и геополитики

Снос памятников Ленину в Вильнюсе в августе 1991 г. и в Киеве в декабре 2013 г. может создать иллюзию того, что события в Украине являются словно далеким эхом нашей „Поющей революции“¹ – продолжением в то время начавшегося освобождения в Центральной и Восточной Европе. Похоже, что именно такую иллюзию пытается создать многочисленная компания тех, которые занимаются формированием общественного мнения в Литве. Согласно им, украинская „революция“ знаменует судьбоносное геополитическое самоопределение украинского народа, за которым последует – правда, долгий и трудный, но почти неизбежный – путь Украины в „Европу“, путь, который уже прошла Литва и другие посткоммунистические страны Центральной Европы, воплощающие „историю успеха“ посткоммунистической трансформации. И все-таки драматические события в Украине, на юго-востоке страны все более принимающие черты трагедии, являются не продолжением в 1991 г. начавшейся эпохи, а ее концом. О том, что это именно так, свидетельствуют, кроме всего прочего, как никогда массово после окончания Холодной войны публичное пространство наводнившие рассуждения уже даже не о „новой Холодной войне“, а о реальной возможности Третьей мировой войны. Хотя история двух мировых войн, казалось бы, должна была научить, что причиной этих страшных событий не была воля какого-нибудьодного политического безумца, воля, воплощенная в агрессивной политике какого-нибудь одногогосударства, наблюдение за общественным дискурсом Литвы создает впечатление, что виновник и разжигатель возможной Третьей мировой войны – один и ясно, кто. Понятно, что в общественном дискурсе России роль разжигателя Третьей мировой войны отводится в военном смысле наиболее могущественному государству мира, во главе НАТО стоящим США. Все-таки надо признать, что в публичном пространстве России спектр оценок происходящего в Украине шире, чем в Литве, в которой мнениям, противоречащим официальному, оставлено пространство маргинальных интернет-порталов и комментариев. Редкие исключения, правда, имеют место. Так, недавно Литовское радио в „Обзоре зарубежной прессы“ ознакомило слушателей с критическим взглядом американского консервативного (не путать с т.н. неоконсерваторами, идеологическими клонами которых в Литве являются СО-ХДЛ² и либералы) политического обозревателя Патрика Бьюкенена на политику нынешней администрации США во время „украинского кризиса“. Но такие „неправильные“ мнения являются только каплей в море „правильного“ публичного дискурса Литвы, в котором совершенно ясно, кто палач, а кто – жертва, кто является разжигателем Третьей мировой войны, а кто из последних сил старается укротить злоумышленника. Иными словами, совершенно ясно, на чьей стороне правда. Ведь президент США Барак Обама ясно сказал, кто занимает „неправильную сторону истории“.

Является ли тотальное господство „правильного“ взгляда в публичном дискурсе Литвы следствием политического заказа, происходящего из банального факта, что правящая элита страны с покорностью крепостного выполняет, кстати, может быть, даже не реальные, а только лишь (по причине чрезмерного желания угодить) воображаемые повеления господина? А может быть те, которые в Литве публично выступают и формируют общественное мнение (или большинство из них) ведут себя вполне искренно, и рисуемая ими черно-белая картина происходящего в Украине на самом деле выражает их чистую веру, что то, что в рисуемой их коллегами в России такой же черно-белой картине есть черное, на самом деле есть белое, а белое – черное? Понимая поведение публично говорящих в первом случае (ведь надо же на жизнь зарабатывать) и уважая их искреннюю уверенность во втором, автор этого текста считает себя обязанным чистосердечно признаться, что рисуемая ими черно-белая картина происходящего в Украине, с ясно изображенными ангелами и демонами, его не убеждает. И вот почему.

Ядро личности пишущего эти строки составляют три идентичности. Он является христианином, литовцем и гетеросексуальным мужчиной, полагающим, что только по отношению к союзу мужчины и женщины может быть применяемо понятие „брака“. Его недоверие к продвигаемой т.н. Западом (его политическими элитами и главными средствами массовой информации) интерпретации событий в Украине происходит из той деструктивной, на его взгляд, роли, которую современный Запад после окончания Холодной войны играл в деле разрушения христианства, национального государства и „традиционной“ семьи.

Можно было бы много говорить о том, что со времен Французской революции цивилизация Запада все более становится антихристианской духовной силой, врожденное человеку религиозное чувство удовлетворяющей разными квазирелигиозными суррогатами (коммунистическая утопия, мифология расы, вера в „невидимую руку“ свободного рынка, либеральные культы перманентного освобождения от „традиционных“ идентичностей, культы потребления и „звезд“ масскультуры и т.п.). В этом тексте упомянем только одно преступление Запада против христианства. На наших глазах происходит трагедия, стóящая того, чтобы на самом деле стать одной из трагедий Третьей мировой войны, трагедия, по своим масштабам приближающаяся к трагедии армян (и других христианских меньшинств Османской империи) во время Первой мировой войны и трагедии евреев (и цыган) во время Второй мировой войны. Происходит уничтожение с апостольских времен существующих христианских общин (как и некоторых других религиозных меньшинств, например, йезидов) Сирии и Ирака, культурный геноцид, часто переходящий в геноцид физический, число жертв когорого в сотни и тысячи раз превосходит число жертв сбитого над Украиной малайзийского лайнера. (Непропорциональное внимание, уделяемое западными – что уж говорить о литовских – СМИ жертвам этих трагедий прекрасно иллюстрирует, как неодинаково в современном мире ценится человеческая жизнь.) Предпосылки для этой гуманитарной катастрофы создал Запад (в первую очередь США и Великобритания), который под лживым предлогом и против воли международного сообщества напал на Ирак и разрушил это светское государство. Какие бы ни были истинные причины этого преступления – слабоумие благославившей его элиты, безмерная жадность или еще что-либо – самая большая ответственность за катастрофу почти две тысячи лет существующего христианства в Ираке ложится на Запад, в первую очередь, на его флагман – США. Весьма вероятно, что трагедия сирийских христиан была бы еще большей, и их ждала бы участь иракских христиан, если Совет Безопасности ООН одобрил бы желание правительств Запада бомбить страну. К счастью, благодаря вето России и Китая этого не случилось. Вряд ли имеет смысл гипотетический вопрос, как голосовал бы представитель Литвы, если в то время Литва была бы (как есть сейчас) членом Совбеза. Литва активно поддержала агрессию США против никому в то время угрозы не представлявшего Ирака, диктатор которого поддерживал религиозный мир в стране. Надо вспомнить, что папа Иоанн Павел II тогда твердо высказался против военной интервенции Запада. Против нанесения ударов по Сирии твердо высказался и папа Франциск. Конечно, смягчающим обстоятельством может считаться то, что Литва в то время стремилась вступить в НАТО, поэтому ее (как, кстати, и других тогдашних кандидатов) стремление угодить главному и сильнейшему члену альянса было понятным. Но нет гарантии, что этого смягчающего обстоятельства окажется достаточно перед судом истории. Раньше или позже в истории за все надо платить. Автор этого текста должен признаться, что тогда он – как и многие другие – публично выразил возмущение словами президента Франции о том, что, становясь на сторону США, страны Центральной Европы „пропустили хорошую возможность промолчать“. Увы, последствия авантюры США в Ираке ужасны. Сегодня, при виде вызванной политикой Запада трагедии христианства на Ближнем Востоке, автор не имеет серъезного основания полагать, что последствия политики Запада в Украине будут положительными и пойдут на пользу ее людям.

И как литовец автор этого текста, наблюдая за противостоянием Запада и России в Украине, отказывается поверить в малюемую СМИ картину, в которой белые ангелы свободы сражаются с черными демонами возрождающегося монстра Востока. Слишком уж не похожа на ангельскую реальность Литвы, население которой за годы независимости сократилось с 3,7 миллионов до менее чем 3 миллионов. Демографическая трагедия Литвы вкупе с воинственной риторикой литовской политической элиты создает автору впечатление, что смысл существования литовского государства мыслится этой элитой не как нечто позитивное, а более как негативное, как отрицание, как антитезис России. Увядание Литвы не случайно. Оно напрямую связано с унылым видением Литвы, которое существует у политической элиты нашей страны, видением, в котором Литва предстает как часть приграничной и прифронтовой зоны Европейской неоимперии подле враждебно трактуемой (насколько обоснованно – отдельный вопрос) восстанавливающейся Российской империи. Такой убогий смысл существования литовского государства не может вдохновить автора этих строк. Как не может вдохновить его и заявление президента Совета Европы о том, что понятия „нация“ и „родина“ должны оказаться на свалке истории. А как представитель „традиционной“ сексуальной ориентации и сторонник „непрогрессивной“, „реакционной“ концепции семьи автор не был восхищен победой бородатого трансвестита на конкурсе „Евровидения“. Но осуществляемая Западом и настойчиво вовне экспортируемая революция института брака, которую папа Бенедикт XVI назвал „выходом за пределы всей моральной истории человечества“, настолько очевидна, что подробнее о ней говорить здесь не будем.

Атеизм, космополитизм и воля к деконструкции традиционных ценностей представляют собой характерные черты, присущие доминирующему типу современной политической элиты Запада. В еще большей степени эти черты присущи глобальным западным СМИ, транслирующим миру ту интерпретацию происходящих событий, которая, несмотря на все противоречия, имеющиеся в элитах Запада (в первую очередь в политической и финансовой), по существу представляет собой „западное“ – отражающее интересы власть на Западе имеющих – видение мира. В глобальными западными СМИ транслируемомом потоке мировых событий важная часть приходится на разные конфликты, в которых каждый год страдают и гибнут огромное число людей, подавляющее большинство которых не являются ни атеистами, ни космополитами, ни разрушителями традиционных ценностей. Одним из таких конфликтов является конфликт в Украине. В этом конфликте как на одной, так и на другой стороне присутствует много верующих христиан, возможно, еще больше националистов, а лица с нетрадиционной сексуальной ориентацией составляют абсолютное меньшинство. Христианство отвергнувшая, космополитическая и традиционные ценности демонтирующая политическая элита Запада недвусмысленно поддерживает одну сторону конфликта. Либерализацию христианства, космополитизм и демонтаж традиционных ценностей пропагандирующие глобальные западные СМИ ясно объявляют, кто является жертвой, а кто – палачом. Понятно, что пропаганда „палача“ роли меняет местами. Но в этой информационной войне те, которые заняты формированием сознания граждан, замалчивают о том, где происходит само представление. Дело в том, что как „жертва“, так и „палач“ – вне зависимости от того, кого мы видим в этих ролях – представляют собой не столько свободно действующих субъектов, сколько заложников исторической ситуации. Показывать пальцем на „единственного“ „виновника“ создавшегося положения значит то же самое, что ответственность за Вторую мировую войну возлагать на одного Адольфа Гитлера – словно не было бы Советского Союза, Мюнхенского сговора, порочного Версальского мирного договора, и, главное, хозяев денег, ростовщиков, без которых Германия никогда не смогла бы всего за несколько лет стать такой могущественной, чтобы быть способной начать войну. За жизненно необходимые кредиты драконовских экономических „реформ“ от Украины требующие хозяева денег несут не меньшую ответственность за происходящее сегодня в Украине, чем политик, которого западная пропаганда уже не раз сравнила с Гитлером.

Демонтаж памятника Ленину в 1991 г. в Вильнюсе совпал с концом строя, идеологической основой которого была атеистическая и космополитическая идеология. Но памятники этому человеку были демонтированы все-таки на гораздо меньшей территории, чем то огромное пространство, на котором господствовал коммунизм. Линия, к западу от которой были практически повсеместно (самое значительное исключение – Калининградская область РФ) демонтированы памятники Ленину более или менее совпадает с бывшей западной границей СССР до Второй мировой войны. Это значит, что они были демонтированы там, где они символизировали внешнюю оккупацию. Так произошло в посткоммунистических странах Центральной Европы и в странах Балтии. Однако почти везде там, где они такой внешней оккупации не символизировали (т.е. не были воспринимаемы как   „принесенные русскими“) – например, в самой России, Белоруссии, за некоторыми исключениями Украине – они остались нетронутыми. Этот факт принято объяснять синдромом homo sovieticus, „ностальгией по советскому прошлому“ и т.п. К таким удобным для них объяснениям прибегают адепты неолиберализма и доктринерские морализаторы, для которых социализм – „плохо“, а капитализм – „хорошо“. Из своей христианской перспективы смею предложить иную интерпретацию. Полагаю, что там, где памятники Ленину не были воспринимаемы как символы извне принесенного порабощения, они сохранились не как выражение поверхностного психологического факта (как обстоит дело в случае объяснения синдромом homo sovieticus или „ностальгией по советскому прошлому“), а как проявление глубинного метафизического факта. Этот факт – факт глубинного внутреннего родства, на первый взгляд, внешне так непохожих идеологий потерпевшего крах коммунизма и на смену ему пришедшего неолиберализма. Там, где крушение советских идолов было воспринято как освобождение от внешнего порабощения, этот метафизический факт очень часто оставался затемненным психологическим удовлетворением „освободившихся“, удовлетворением, которым искусно пользовались в своих корыстных целях новые апостолы неолиберализма (среди них было много в „правильное“ учение обратившихся старых коммунистов). На посткоммунистическом пространстве одним из наиболее ярких примеров такого злоупотребления, несомненно, является Литва, в которой после обретения независимости нация не только не достигла процветания, но по одним только демографическим показателям представляет собой гораздо более грустную картину, нежели в советский период. Сохранение памятников Ленину на большей части постсоветского пространства – там, где эти памятники не воспринимались как символы внешнего порабощения – является выражением мрачного метафизического факта, что крушение коммунизма не принесло посткоммунистическим странам настоящего освобождения, а идеологические матрицы неолиберализма и коммунизма помечены знаком глубокого внутреннего родства. Атеизм, космополитизм и воля к демонтажу традиционных ценностей – не является ли все это характерными чертами, присущими доминирующему типу современной политической элиты Запада и тому строю, основателем которого был Ленин? Атеизм неолиберализма не такой насильственный, как коммунистический, но не менее последовательный и зачастую более эффективный. О последствиях господства космополитических доктрин неолиберализма и коммунизма для литовской нации, кроме всего прочего, можно судить и по демографическим тенденциям неолиберального литовского государства. На поприще разрушения семьи, как союза мужчины и женщины, неолиберализм достиг даже большего, чем строй, установленный Лениным. Правда, экономические доктрины неолиберализма и коммунизма различны. Однако и здесь существенная схожесть больше различий – как в коммунизме, так и в неолиберализме человек есть в первую очередь homo oeconomicus, иными словами, провозглашается примат материи, экономики над духом, культурой.

Вообще правомерно задаться вопросом: если коммунизм был таким большим злом, кроме всех прочих злодеяний, вместе с националсоциализмом (с персонификациями в, соответственно, Сталине и Гитлере) несущий ответственность за ввержение человечества во Вторую мировую войну, то почему же, этому злу канув в историческое небытие, мы сегодня снова говорим об опасности новой мировой войны? С другой стороны, накануне Первой мировой войны не было ни государственного коммунизма, ни националсоциализма. В публичном пространстве Литвы, ответ, похоже, ясен. Основная причина рассуждений об опасности Третьей мировой войны – постоянно воскресающая Российская империя, которая – в разных воплощениях – была перед обеими мировыми войнами и существует теперь. Но в таком случае в качестве равноценного надо признать и противоположный взгляд, по которому, стратегической геополитической целью Запада (в первую очередь англосаксов) является уничтожение России как самостоятельного политического субъекта и установление контроля над ее природными ресурсами. Согласно этой точке зрения, как и в случае обеих мировых войн, англосаксы сейчас стремятся к осуществлению этой цели путем эскалации конфронтации между Россией и континентальной Европой (особенно Германией). Вот такую убогую интеллектуальную альтернативу предлагает нам пропаганда с обеих сторон и сугубо геополитический подход, являющийся по существу в худшем смысле языческим и антигуманным, поскольку культивирует ненависть к тому, кто воспринимается как геополитический противник. Перефразируя печально известную фразу „хороший индеец – мертвый индеец“, геополитический подход по отношению к противнику в своей предельной форме выражается примерно так: „хорошая Россия – поверженная Россия“. Или: „хорошая Америка – гибнущая Америка“. Что в такой ситуации делать мыслящему человеку, видение мира которого не деформировано зоологической ненавистью, и для которого мир есть нечто более сложное и красочное, чем – припомним название известной книги Збигнева Бжезинского – на белые и черные поля разбитая „большая шахматная доска“? (А может быть, принимая во внимание реальность „информационной войны“, вместо недопустимой роскоши в военное время – „развития навыков критического мышления“ – целью наших учебных заведений должно стать „формирование привычки правильного мышления“, т.е. внедрение в сознание того мировидения, которое производит официальная пропаганда? Борьба с пропагандой нашего геополитического противника путем запрета вещания некоторых его телеканалов, похоже, свидетельствует о том, что движемся именно в этом направлении.) Ответ автора этого текста таков – читать книги мыслящих, не страдающих патологической ненавистью и всевозможными фобиями людей. Одной из таких книг является в разгар Второй мировой войны Карлом Поланьи написанная „Великая трансформация“, в которой национализм, коммунизм и националсоциализм – силы, столкновение которых породило две мировых войны – трактуются как ответная реакция общества на террор со стороны утопии свободного рынка, на „либеральную веру“, на „веру в мирское спасение человека посредством саморегулирующегося рынка“.³„[...] идея саморегулирующегося рынка основана на самой настоящей утопии. Подобный институт не мог бы просуществовать сколько-нибудь долго, не разрушив при этом человеческую и природную субстанцию общества; он бы физически уничтожил человека, а среду его обитания превратил в пустыню. Общество, что вполне естественно, принимало меры самозащиты, но любые подобного рода меры причиняли ущерб принципу саморегулируемости, вносили дезорганизацию в хозяйственную жизнь, подвергая таким образом опасности общество, но уже с другой стороны.“⁴ Смотря из предложенной Поланьи перспективы, такие с первого взгляда не связанные явления, как столкновение украинского и великорусского национализма в Украине и радикальными исламистами творимые ужасы в Сирии и Ираке, очень тесно связаны – они являются симптомами кризиса неолиберализма, который представляет собой возрождение утопии свободного рынка (политически оформленной в пресловутом „Вашингтонском консенсусе“) и который, к большому несчастью Литвы и других посткоммунистических стран, после 1991 г. под знаменем „свободы“ поработил их.

„Украинский кризис“ является одним из разорвавшихся нарывов на искалеченном неолиберализмом теле мира. Снос памятника Ленину в Киеве в декабре 2013 г. знаменует не только кризис в 1991 г. появившегося неолиберального украинского олигархического государства, но и закат всей тогда на посткоммунистическом пространстве стартовавшей неолиберальной эпохи. Все-таки это именно закат, и солнце неолиберализма все еще только клонится к историческому горизонту. Не знаем, какими будут сумерки неолиберализма, и последует ли за ними заря более справедливого и гармоничного мира. Пока видим драконовские неолиберальные экономические „реформы“, которых от Украины требуют хозяева денег, ростовщики, желающие, чтобы солнце неолиберализма никогда не опустилось. Пока неолиберальным олигархиям на поскоммунистическом пространстве удается совладать с патриотическими чувствами своих народов и накопившуюся в них энергию возмущения социальной несправедливостью направлять вовне, таким образом легитимизируя свою власть. Пока традиционные ценности разрушающие космополиты, желающие, чтобы неолиберальный status quo продолжался бы вечно, надругаясь над здравым рассудком и искренним патриотизмом граждан своей страны, демонстративно записываются в Союз стрелков.⁵ И пока большинство литовских националистов и защитников традиционных ценностей, в отличие от многих их коллег в Западной Европе, в вопросе „украинского кризиса“ идут нога в ногу с космополитами и разрушителями традиционных ценностей. Однако вся эта каша не может продолжаться вечно. И в один день театр абсурда может закончиться кровавой катастрофой, в которой неолиберализм со всеми его олигархиями погибнет от им высвобожденных и радикализированных национальных и религиозных сил. Устрашает то, что цена, которую придется заплатить за это освобождение, для много кого может оказаться очень большой.

¹ По аналогии с „Бархатной революцией“ в Чехословакии. Национальные движения в Литве, Латвии и Эстонии, целью которых было восстановление государственного суверенитета стран Балтии.

² „Союз Отечества-Христианские Демократы Литвы“ – одна из главных политических партий Литвы. Ранее называлась „Союз Отечества-Литовские Консерваторы“.

³ Карл Поланьи, Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени, Санкт-Петербург, Алетейя, 2002, с. 93.

⁴ Там же, с. 5.

⁵ Патриотическая военизированная организация, особое подразделение Вооруженных сил Литвы, призванное обучать гражданское население самообороне и ведению партизанской войны. Создана в 1919 г.  

Опубликовано: 9 февраля 2015 г.

"Русский бастион" (http://tower-libertas.ru/)